Хроника упоминаний и публикаций Даширабдана Батожабая в литературно-художественном журнале "Байкал"

Литературно-художественный и общественно-политический журнал «Байкал» выходит с 1947 года.

На страницах «Байкала» впервые были опубликованы многие произведения бурятских писателей и поэтов. Также здесь печатались произведения писателей из других сибирских регионов.

Читатели Бурятии на страницах журнала также имели возможность впервые прочитать романы и повести зарубежных писателей. Кроме литературы журнал печатал статьи бурятских учёных и журналистов на общественно-политические, исторические и религиозные темы.

От составителя:

Этот материал возник из идеи показать творчество и литературную биографию Даширабдана Батожабая в контексте эпохи, которой он принадлежал.

Атмосферу литературной жизни Бурятии середины XX века во многом определял и одновременно фиксировал журнал: с ним были связаны все известные имена и публикации, наиболее значимые литературные события. На примере истории «Байкала» мы можем видеть, как творческая общественность нашей республики выстраивала институции в литературе и культуре, училась овладевать языками взаимодействия внутри сообщества и с внешней средой.

Хронологическое отображение появления имени Батожабая на страницах журнала, писателя, несомненно, значительного, заметной фигуры в бурятской литературе, может быть своего рода иллюстрацией некоторого характерного пути писателя как представителя своего времени. Мне кажется, что это может многое рассказать о литературном процессе, об истории нашей родной литературы.

В №№5-6 опубликована повесть «Кто твой учитель?» в переводе Никифора Рыбко.

Чулун-Бато родился на правом берегу Аги. Это название вы вряд ли найдете на географических картах. Там ведь только большие, полноводные реки, а для таких, как Ага, места не хватает. Вот если бы на карту заносили стремительные речушки, то Ага была бы среди них, как Волга среди великих рек…

В №1 вышла статья В. Ц. Найдакова «Новая пьеса Батожабая» о пьесе «Барометро шуурга харуулна» («Барометр показывает бурю», Улан-Удэ, 1956).

В разгар величественных и грозных событий первой русской революции погиб на боевом посту славный сын рабочего класса, замечательный революционер Иван Васильевич Бабушкин.

…Имена Урицкого и Баумана, Костюшко-Валюжанича и Бабушкина и многих других революционеров, верных учеников и сподвижников В. И. Ленина, бережно хранят в сердцах советские люди. Жизнь и дела их воссоздаются в научно-художественных биографиях, в воспоминаниях современников, в художественной литературе. К числу таких произведений относится и новая пьеса Батожабая, взявшегося за трудную и ответственную задачу — воссоздать художественными средствами образ Ивана Васильевича Бабушкина…

В №3 — статья В. Ц. Найдакова «Заметки о драматургии» о пьесах Н. Балдано, Д. Батожабая, Ц. Шагжина, А. Шадаева и др.

…Вот одна из новинок нашей драматургии — пьеса Д. Батожабая «Барометр показывает бурю». Останавливаюсь на ней потому, что она позволяет наглядно выявить, как пагубно сказывается на пьесах стремление к бытовизму…

…Отступление от этих требований [обозначить конфликт в самом начале пьесы] ведет к созданию художественно неполноценных произведений, как это мы видели на примерах с «Весенней радостью» [Шадаева] и «У истока родника» [Балдано], но особенно наглядно сказалось это в пьесе Батожабая «Огни на реке». Здесь сталкиваются два председателя колхоза. <…> Никаких оснований для их столкновения в предыстории пьесы не имеется…

В №6 анонсировано новое произведение писателя.

В журнале будут опубликованы:

…Исторический роман Даширабдана Батожабая «Искатель правды». В нем показана жизнь простых бурят-скотоводов, жестокая эксплуатация бедняков местными нойонами, кулаками, ламами; рассказывается о попытках английских колонизаторов отторгнуть Тибет от Китая. События происходят в последней четверти прошлого века в Забайкалье, Монголии и Тибете…

В №№3-5 напечатан роман «Похищенное счастье» в авторизованном переводе Н. Рыбко. Публикацию предваряют биография и фото автора:

Даширабдан Батожабай родился в 1921 году в Агинском бурят-монгольском национальном округе Читинской области: начальное образование получил в сельской школе.

По окончании театрального техникума в Улан-Удэ будущий писатель стал артистом бурят-монгольского драматического театра. В 1941 году Д. Батожабай поступил в военно-летную школу, по окончании которой был отправлен на фронт, где служил летчиком в авиации дальнего действия.

В 1957 году Д. Батожабай окончил Литературный институт имени М. Горького в Москве.

Первое произведение Батожабая — эпическая поэма «О юном баторе Сэнгэ и его друге Сунды Мэргэне» — написано в 1945 году. Затем были написаны повести «Кто твой учитель», «Песня табунщика» и пьесы «Огни на реке», «Ход конем», «Барометр показывает бурю», поставленные в Бурят-Монгольском театре драмы.

В №2 опубликована статья народного артиста БурАССР В. Халматова «О новом сборнике пьес Д. Батожабая».

Даширабдан Батожабай — оригинальный и самобытный драматург, по-своему разрабатывающий взятую им тему. Театры вправе ждать от него полноценных, глубоких по своей идейной и художественной сущности произведений и, главным образом, полнокровных и убедительных положительных образов наших современников, так как в этом отношении драматург еще не достиг подлинного мастерства и не создал выдающихся характеров, довлеющих над отрицательными образами. Все эти стороны творчества драматурга ясно проступают при разборе некоторых его произведений из сборника «Ход конем», изданного Бургизом…

В №4 в специальной рубрике «Накануне декады» [«Декада бурятского искусства и литературы», Москва, 1959 г.] размещены ответы деятелей культуры на вопросы редакции:

1. Какие события в литературе и искусстве Бурятии последних лет вы считаете наиболее значительными?
2. В чем выражается ваше участие в предстоящей декаде бурятского искусства и литературы в Москве?
3. Ваши творческие планы на семилетие?

В числе ответивших был и Даширабдан Батожабай:

1. Прилив молодых сил в нашу писательскую семью считаю самым радостным явлением в культурной и литературной жизни Бурятии.
2. К предстоящей декаде в Москве изданы мои книги. Это роман «Похищенное счастье» в переводе Н. Рыбко, повести «Песня табунщика» и «Невскрытые конверты», эпическая поэма «О храбром баторе Сэнгэ». Коллектив бурятского драматического театра повезет в столицу также и мою пьесу «Барометр показывает бурю».
3. Планы на будущее не малые, но как всегда бывает, — они могут измениться. Закончу вторую книгу романа «Похищенное счастье», задумываю повесть о колхозной жизни. Кроме того не оставляю и работу над киносценариями. Уже начались съемки фильма «Золотой дом», я являюсь одним из авторов этого сценария.

В №5 анонсируется вторая книга «Похищенного счастья».

Произведение продолжает повествование о судьбе богатыря Аламжи, переносит читателя из Бурятии в Тибет, Монголию, Петербург. События развертываются на фоне истории отношений Англии и России конца прошлого века.

В №1 в рубрике «В дни декады», подводящей итоги мероприятия в Москве, напечатаны выступления из четырехдневной дискуссии «по произведениям наших писателей, поэтов, литературоведов и критиков».

Из выступления А. Борщаговского

Я буду говорить о романе Даширабдана Батожабая «Похищенное счастье». Мне он очень понравился. В книге речь идет о необычайно сложном узле международных противоречий. Когда автор писал роман, он не мог предвидеть тех событий, которые вскоре развернутся в Тибете. И это лишний раз подтверждает, как точно был нацелен писательский глаз…

Из выступления С. Баруздина

…Повесть «Кто твой учитель?», мне кажется, характерна и для бурятской литературы в целом и для самого Д. Батожабая. Большим достоинством этой книги является то, что автору удалось в ней решить наиболее сложную из задач нашей литературы: показать формирование характера молодого человека, в данном случае — молодого бурята-рабочего. Уже сама тема говорит о тех колоссальных изменениях, которые произошли в жизни бурятского народа, и о том внимании, которое оказывают бурятские писатели нашей современности…

Из выступления Н. Громова

…Д. Батожабай взял на себя трудную задачу — показать образ революционера И. В. Бабушкина. Мне лично не приходилось встречать в драматургии произведения, где был бы показан этот человек. Положа руку на сердце, можно сказать, что глубокого, всестороннего образа одного из ближайших сподвижников В. И. Ленина, который, по словам Владимира Ильича, является гордостью партии, в пьесе не видим…

На обложках №№ 2, 3, 6 анонсируется вторая книга трилогии Д. Батожабая. В №6 название второй книги уточнено — «Есть ли счастье?».

В шестом же номере начинается публикация второй книги романа, переводчик — Н. Рыбко.

Иллюстрации театрального и книжного художника-графика Ф. Е. Гергесова.

В №№ 1-3 продолжается публикация второй книги «Есть ли счастье?»

В №1 в материале «История и современность» (статья вторая) В. Ц. Найдаков рассматривает первую книгу романа.

…Автор явно не справился с задачей построения эпической композиции. Каждая из трех линий сама по себе интересна и значительна, но все они развиваются независимо друг от друга, по отдельности, представляя собою как бы три струи в одном русле. И если первая и вторая линии еще имеют некоторые точки соприкосновения, слабо намечающие их взаимосвязанность, третья линия, связанная с образом Галсана и темой борьбы, является фактически самостоятельным произведением, этакой вставной повестью со своим началом, развитием и завершением…
…И, конечно же, эта композиционная нерешенность произведения, а также элементы авантюрного романа, присутствующие там, где они вовсе неуместны, значительно снижают его художественную ценность. Автору следует гораздо больше внимания уделить проблеме организации сюжета, меньше увлекаться броскими, но примитивными приемами авантюрного сюжетосложения…

В этом же номере и в этой же рубрике «В повестку дня съезда» опубликована статья самого Д. Батожабая — «Современность и поиски».

…Современность в литературе — это яркие, большие мысли, великолепные образы, глубокое содержание, высокая художественность, помогающие людям нашего времени решать большие современные дела. Это книги, подобные по духу «Дон Кихоту», «Обломову» и многим другим вечно современным шедеврам…

…Конечно, наше время — время поисков и дерзаний. Но в этих своих поисках писатель должен знать, от чего он отказывается и что берет от предшественников. Иногда получается так, что он открывает уже давно открытое. Нужно постоянно учиться у народа — творца бессмертных устных произведений. Сколько ярких образов можно найти в нашем бурятском фольклоре!..

С № 5 Д. Батожабай входит в состав редколлегии журнала — до №2 1967 года.

В № 6 начинается публикация заключительной книги романа-трилогии — «Обретение», переводчик — Н. Рыбко.

В №№ 1-4 продолжается публикация романа «Обретение». Художник-иллюстратор не указан.

В №4 в рекламе подписки журнала анонсируется выход последующих новых произведений Д. Батожабая — «автора первой трилогии в бурятской литературе».

С №3 перестает быть членом редколлегии журнала.

В №5 имя Д. Батожабая вновь фигурирует в анонсе новой прозы на 1968 год.

В №6 опубликован рассказ «Самое дорогое». Переводчик — Н. Рыбко.

В №2 в рубрике «Критика и библиография» выходит статья С. Гармаевой «Обновленные традиции. О некоторых чертах развития современной бурятской прозы».

…Аламжи нарушил своей жизнью в романе некое равновесие в представлении о герое из народа, запутался в противоречиях, заплатив за свои заблуждения всей своей искалеченной жизнью. Этой же ценой он осуществил немаловажный принцип: познать самого себя, стать идейно-нравственным уроком для последующих поколений, которые не захотят уже повторить его путь. Таковы издержки и приобретения искусства, отражающего переломные и ответственные моменты жизни народа. Аламжи явился в литературе подтверждением принципа диалектической сложности мира. Поэтому длительность и тяжесть его скитаний и страданий не создает впечатления растянутости и тяжеловесности повествования…

В № 3-5 выходит новый роман Д. Батожабая «Горные орлы» (опубликован посмертно). Переводчик и автор предисловия к публикации — Н. Ершов.

Н. Ершов. Слово о друге

Об ушедших не говорят худо. Блюдя эту заповедь, мы как бы отпускаем себе наши собственные грехи. Но искренняя печаль с полуправдой несовместима, мера правды в печали намного больше, чем в радости. Был он неуемный. Он способен был обидеть ни за что ни про что, способен был в любую дверь вломиться, как ямщик в дворянское собрание: «Кто вы здесь такие?» Вот такой нескромный человек…
Но правда и то, что он был скромен до застенчивости. Говорить комплименты Батожабаю нельзя было, он воспринимал их как непристойность, он тут же принимался их опровергать. Добавлю к этому: неистощимый на выдумки, жизнерадостный, неомрачимый весельчак, тонкий ценитель женской и всяческой иной человеческой красоты…

В № 5 опубликованы материалы к 60-летнему юбилею писателя.

В. Найдаков. Неутомимый искатель.

…Память тех, кто близко знал его, хранит противоречивый облик человека, то шумно-буйного и бесшабашно грубого, то кротко-тихого и просветленно нежного, то безалаберного балагура-острослова, то глубокого мыслителя-философа. Почти детская непосредственность восприятия жизни, импульсивность реакций, наивная и безмятежно-чистая доверчивость человека, прожившего большую и нелегкую жизнь, с превосходным знанием людей и цепкостью взгляда, позволявшей с одного раза уловить суть того или иного факта, события, распознать нутро человека, с большой эрудицией…

…На последней странице романа «Горные орлы» читаем лирическое отступление: «Конца пути своего ни один человек не знает. И хорошо, что это так, это мудро устроено: пусть человек не о конце своем думает, о самом пути, пока он в пути». Даширабдан Батожабай никогда не думал о конце пути. Он думал о самом пути и прошел этот путь достойно. Безвременная кончина остановила бег по бумаге писательского пера. Но того, что успел он сделать, больше чем достаточно, чтобы долго жить в благодарной памяти народа.

С. Ангабаев. С ним всегда было весело.

…Седой смеялся заразительно и громко, даже оглушительно. Я смотрю на него и думаю: что это за тип? Я не знал его, хотя знал уже почти всех студентов на всех пяти курсах, а этого восточного типа человека, да так вольно ведущего себя в стенах института, я раньше не видел. И вдруг он, резко оторвавшись от стенгазеты, указательным пальцем подзывает меня к себе, меня, которого уже печатает «Смена», — но уже, как загипнотизированный, я иду к нему…

…Я буду помнить наше первое знакомство в коридорах дома Герцена. Помнить его тяжелую, сильную руку, которую он положил на мое плечо. Руку, которая вспахала огромные пространства Европы и Азии для оживления, выявления и возвращения «похищенного счастья» его владельцам, людям советской страны.